За 2021 год из России, по разным данным, уехали более тысячи активистов и журналистов из-за уголовного и политического преследования. Те, кто был вынужден покинуть страну, рассказали ОВД-Инфо, с чем было связано это решение и надеются ли они вернуться.
Новая волна эмиграции началась в России зимой 2021 года — сразу после отравления Алексея Навального, говорит политолог Александр Морозов в беседе с ОВД-Инфо. По его словам, уезжают из России те, кто столкнулся с политическим давлением и преследованием. Они используют разные способы: одни ищут возможность стажировки за границей, поступают в университеты, другие уезжают по рабочим контрактам или релоцируются незаметно, опасаясь преследования.
«Главное отличие новой волны эмиграции заключается в том, что она коснулась людей, которые совершенно не хотели из России уезжать. Многие уехали еще в 2014 году после обострения конфликта с Украиной. Те же, кто остался (не уехал в 2014, но уехал сейчас — ОВД-Инфо), принципиально хотели продолжать свою гражданскую деятельность или журналистскую работу внутри страны. Они болезненно восприняли отъезд, потому что понимали, что вынуждены уехать: другой альтернативы у них не было. В России на них уже либо было заведено уголовное дело, либо их лишили возможности работать по специальности, как случилось со многими журналистами из разгромленных медиа», — отмечает Морозов.
Другой отличительной чертой новой волны эмиграции эксперт видит стремление уехавших продолжать свою правозащитную или журналистскую работу даже за пределами России. Так появляются центры эмиграции — например в Грузии — и создаются новые медиа из журналистов, которые из-за преследования были вынуждены уехать из России. Если раньше эмигранты покидали страну с расчетом как можно скорее построить новую жизнь для себя в той стране, куда они уехали, то сегодня почти все покинувшие Россию все-таки планируют вернуться.
Кроме того, эмиграция сейчас иначе воспринимается психологически. «Раньше из России уезжало поколение, которое еще сформировалось в Советском Союзе и у которого сохранилось крайне негативное отношение и к советскому периоду, и к постсоветскому. Это люди, которые как бы проклинали Россию. Они совершенно не верили в ее будущее. А вот бегущие сейчас молодые люди 25-30 лет, которые были детьми, когда Путин пришел к власти, выросли совершенно в другой обстановке, — говорит политолог. — Они выросли в обстановке модернизации, надежды на то, что жизнь в больших городах России будет меняться и будет становиться все более свободной. И вот они бегут сейчас в состоянии еще не утраченной надежды на будущее».
Чаще всего политические эмигранты в 2021 году уезжали в Вильнюс и Тбилиси. Некоторые переехали жить в Киев и Нью-Йорк, но есть и те, кто не называет свое местоположение, опасаясь за свою безопасность или безопасность оставшихся в России родственников. И выбор страны для жизни, и то, насколько публично уехавшие готовы говорить о релокации, связаны в первую очередь с тем, что и причины, которые заставили покинуть страну, у всех разные.
Связь с «нежелательной организацией»
Летом 2021 года Роскомнадзор заблокировал сайт правозащитного проекта «Команда 29». По официальной версии, причиной послужила связь «Команды 29» с чешской «нежелательной организацией». После этого проект объявил о ликвидации. Пятеро бывших сотрудников получили статус СМИ-«иностранного агента», а в отношении руководителя — адвоката Ивана Павлова — возбудили уголовное дело из-за его профессиональной деятельности.
Бывший сотрудник «Команды 29» адвокат Евгений Смирнов стал одним из тех, кто после этих событий решил уехать из России. «Отъезд мой был вынужденной мерой, и я его откладывал до последнего момента, — признается Смирнов. — Связано [это решение] было с преследованием, в том числе уголовным делом в отношении Ивана Павлова. Интерес спецслужб к проекту [«Команда 29“] появился еще несколько лет назад. Мы знали, что наши телефоны прослушивают, наши аккаунты в соцсетях периодически пытались взломать. То есть прессинг со стороны наших процессуальных оппонентов — в первую очередь ФСБ — был всегда. Просто он усилился в 2021 году. Появились уже персональные риски. Там уже были претензии и ко мне лично. Поступали, например, прямые угрозы: мол если вы не уедете, мы вас посадим».
Из-за сложностей с пересечением границы в связи с коронавирусом уехать Евгений Смирнов решил в Грузию. Там он продолжает свою адвокатскую деятельность: изучает материалы дел своих подзащитных, вместе с оставшимися в России коллегами разрабатывает стратегию их защиты. По его словам, основную часть работы адвокат всегда выполняет дома. В суде он скорее презентует ее результаты. С этой частью работы Смирнову сейчас помогает его коллеги.
В Россию он планирует вернуться, как только почувствует, что градус политического давления хотя бы немного снизился. «Пока я понимаю, что для меня это небезопасно», — добавляет Смирнов.
В похожей ситуации оказалась и вся команда онлайн-медиа «Проект», которое в июле 2021 года признали «нежелательной организацией». После этого многие журналисты, которые там раньше работали, получили личный статус СМИ-«иностранного агента». Одним из них стал бывший заместитель главного редактора «Проекта» Михаил Рубин.
«Я уехал [из России] одним днем. До этого у меня ровным счетом никаких мыслей об эмиграции не было, — делится журналист. — Это произошло после того, как в течение двух недель прошли сначала обыски у моих родителей в квартире, у меня, у других коллег, а потом нас признали „нежелательной организацией“. Изначально я ехал в Америку просто погостить, потому что у меня там есть родня».
Обыски у журналистов «Проекта» прошли в конце июня 2021 года. Сами журналисты связывали их вышедшим в этот день расследованием о незадекларированной недвижимости и связях в криминальных кругах главы МВД Владимира Колокольцева.
О том, где он находится сейчас, Рубин публично не рассказывает. В сентябре 2021 года бывший главный редактор издания «Проект» Роман Баданин сообщил о запуске нового СМИ — «Агентство». 19 января журналисты этого издания опубликовали расследование про жену главы Кузбасса, которую они называют двоюродной сестрой Владимира Путина. Авторы расследования пришли к выводу, что, в том числе благодаря этому родству, десять лет назад женщине досталась 70-процентная доля в угледобывающей компании «Колмар». До этого она принадлежала близкому к Путину бизнесмену Геннадию Тимченко.
«Мы много думали о том, можно ли действительно делать расследования о России из-за границы, — рассказывает Рубин. — Но вот вышло достаточно хорошее расследование, которое мы полностью сделали не находясь в России. Оно не было результатом того, что мы подготовили давно, но сберегли. Мы тут себе самим доказали, что делать такие расследования из-за границы возможно. Да, это безусловно сложнее. И это именно то, чего власти и добиваются (чтобы расследования было невозможно делать — ОВД-Инфо). Но тут можно сказать им спасибо за то, что они заставляют нас лучше делать нашу работу и тратить на расследования больше времени, лишний раз всю информацию перепроверять».
Статус «иностранного агента»
Петербургская художница и фем-активистка Дарья Апахончич уехала из России через несколько месяцев после того, как ее признали СМИ-«иностранным агентом». Формальной причиной для отъезда она называет обыск у нее в квартире в рамках уголовного дела о перекрытии дорог (ст. 267 УК) в связи с акцией 23 января в поддержку Алексея Навального, однако признается, что статус «иноагента» тоже сильно повлиял на принятие решения об эмиграции.
«Просто когда произошел обыск, я поняла, что это, скорее всего, не конец наших с детьми злоключений. К тому же после этого хозяин квартиры [где мы с детьми жили], выставил меня на улицу, не вернув даже залог. И вот я с детьми, в статусе „иностранного агента“, без квартиры, компьютера (его забрали во время обыска — ОВД-Инфо), работы — меня уволили из „Красного креста“. Понимаю, что не могу больше гарантировать своим детям безопасность. Раньше еще была такая иллюзия, потому что ну что я, искусством каким-то социальным занимаюсь. А тут иллюзия пропала: поняла, что если захотят, за мной придут», — вспоминает Апахончич.
В итоге вместе с двумя детьми она эмигрировала в Грузию: сначала приехала отдохнуть, а потом решила остаться. Работать она продолжает удаленно учительницей русского языка как иностранного. В Россию планирует вернуться как только поймет, что ей ничего там не угрожает.
«Я все делаю для того, чтобы однажды вернуться: пишу как „иноагент“ отчеты, ставлю этот текст о том, что я „иностранный агент“, в публикациях, — говорит активистка. — Не могу я психологически принять тот факт, что я больше никогда в Россию не вернусь. Наверное, это история про какую-то надежду. Для меня Россия — это не только страна с совершенно адским диктаторским режимом, но и страна, где живут тысячи и миллионы прекрасных, замечательных людей».
Как и Дарья Апахончич, сооснователь «Российской ЛГБТ-сети» Игорь Кочетков уехал из России в статусе СМИ-«иностранного агента». Свой отъезд он не называет эмиграцией, потому что тоже хочет вернуться в Россию и пока не понимает, сколько времени проведет за границей.
«Я не собирался изначально никогда уезжать. Даже когда меня дважды за месяц признали „иностранным агентом“ (сначала „иноагентом“ признали „Российскую ЛГБТ-сеть“, а потом и самого Кочеткова — ОВД-Инфо). Но одновременно с этим Минюст начал проверку благотворительного фонда „Сфера“. Я являюсь его учредителем и членом правления. В общем, я оценил для себя риски и решил на время уехать», — делится Кочетков.
Первоначально он планировал уехать ненадолго в Грузию. Однако туда его не пустили: на границе возникли вопросы. Грузинские пограничники просили объяснить, чем Кочетков занимается в России и почему уезжает из страны. В итоге он улетел в Литву.
Связь с «экстремистской организацией ФБК»
По подсчетам «Коммерсанта», около половины бывших координаторов региональных штабов Алексея Навального уехали из страны или собираются это сделать после того, как ФБК признали в России «экстремистской организацией».
Экс-координатор петербургского штаба Навального Ирина Фатьянова покинула Россию после того, как стало известно об аресте Лилии Чанышевой, экс-главы уфимского штаба Навального. «В тот момент, когда московская прокуратура подала иск [о признании штабов Навального и ФБК экстремистскими организациями], я находилась в спецприемнике и эту новость получила там. Когда вышла, выслушала много точек зрения коллег по этому вопросу и прочертила для себя такую „красную линию“: если после того, как выборы закончатся, будет угроза получить уголовный срок, я уеду. Поэтому, когда в ноябре Лилию Чанышеву отправили в СИЗО, я снова вернулась к размышлениям о том, где находится эта „красная линия“. В итоге решила уехать, потому что была высокая вероятность действительно оказаться за решеткой, а хотелось оставаться полезной хотя бы на расстоянии», — рассказывает Фатьянова.
Уезжала она быстро, поэтому времени выбрать подходящую страну не было. В итоге Фатьянова переехала временно в Грузию. «Тут не нужна виза, можно сохранить комфортный уровень жизни, и Грузия не выдает тех, кого преследуют на родине. К тому же здесь уже много российских мигрантов, много кто говорит по-русски, а друзья и знакомые легко могут приехать в гости», — отмечает бывшая глава штаба Навального в Петербурге.
Невозможность вернуться в Россию Фатьянова переживает тяжело: «Здесь часто встречаешь россиян, которые едут в Грузию отдохнуть и потом говорят, что с радостью бы приехали сюда на какое-то время пожить. А ты в этот момент думаешь, что тебе бы поменяться с ними местами и прямо сейчас улететь обратно», — вздыхает оппозиционерка.
Уголовное дело
Политик Дмитрий Гудков уехал из России из-за уголовного преследования по статье о причинении ущерба путем обмана или злоупотребления доверием в особо крупном размере (п. б ч. 2 ст. 165 УК). Речь шла о неуплате долга по договору аренды нежилого помещения в 2015–2017 годах. Гудков проходил по этому делу свидетелем. Он уверен, что уголовное дело было возбуждено по политическим мотивами — чтобы не допустить его до выборов в Госдуму, прошедших в сентябре 2021 года.
В июне 2021 года Гудков уехал в Киев. Свой отъезд из России политик назвал вынужденным. «Несколько близких источников из окружения администрации президента сообщили, что если я не покину страну, фейковое уголовное дело будет продолжено вплоть до моего ареста. Если останусь, дана санкция решить вопрос Гудкова „любым способом“», — рассказал политик в своем фейсбуке после отъезда из России.
Систематическое давление
Участник группы Pussy Riot Александр Софеев тоже переехал в Грузию, спасаясь от преследования в России. Решение об эмиграции он принял из-за постоянных административных арестов участников арт-группы, которые продолжались с весны 2021 года. «Изначально я не позиционировал свой отъезд как эмиграцию: просто надо было немного отдохнуть от России. А потом понял, что мне очень нравится то место, где я нахожусь. К тому же понимаю, что ничего к лучшему в России сейчас не изменится, а для меня [эти бесконечные аресты] могут закончиться уголовным делом, например», — говорит Софеев. О возвращении в Россию он пока не думает: уверен, что это зависит в первую очередь от уровня репрессий в стране.
Угроза и страх преследования
Журналистка «Соты» Анастасия Кашкина уехала в Грузию из-за того, что стала получать угрозы после публикации в июле 2021 года расследования об ограблении и попытке убийства предпринимателя и его друга в Дагестане. Позже она заметила припаркованный у ее дома автомобиль, в котором находился один из фигурантов расследования. Опасаясь за свою безопасность, журналистка покинула страну.
«У меня раньше была такая позиция, что эмиграция — это крайний шаг. Нужно бороться до последнего и не предавать свою родину, но вся эта романтика быстро прошла», — признается Кашкина. Свой переезд она вспоминает как очень напряженный период, когда она из-за стресса находилась в тяжелом психологическом состоянии. Несмотря на то что из Грузии Кашкина продолжает заниматься расследованиями и пишет новости о России, временами она скучает по работе в поле и по возможности встретиться с коллегами в зале суда.
Пермский врач и бывший глава регионального подразделения «Альянса врачей» Артем Борискин тоже оценил личные риски как высокие и решил уехать из России. «Понял, что надо уезжать, когда стало понятно, что репрессии только ужесточаются и мое задержание — это вопрос времени, — говорит Борискин. — Исходя из того, что за главного политзаключенного России (Алексея Навального — ОВД-Инфо) вышло не так много человек, я понимал, что я далеко не самый главный человек в стране и у меня даже такой поддержки не будет. Дай бог, чтобы за меня хотя бы родители и пара лучших друзей вышли».
Страну, куда Борискин переехал, он пока не называет. Несмотря на то что он уже смог адаптироваться на новом месте и даже нашел работу по специальности, вернуться в Россию ему все равно хочется.
В конце декабря Минюст признал писателя и публициста Виктора Шендеровича «иностранным агентом». Через несколько дней он заявил, что планирует покинуть страну. Причиной назвал угрозу уголовного преследования по заявлению близкого к Кремлю бизнесмена Евгения Пригожина. В конце декабря тот выиграл суд, обязав Шендеровича выплатить 100 тысяч рублей в его пользу.
Поводом для судебного разбирательства стало выступление публициста в прямом эфире «Эха Москвы» в марте 2021 года. Там Шендерович заявил, что «Пригожин — уголовник»; «Кадыров, Пригожин, вагнеровцы — это все убийцы». Бизнесмен посчитал, что этой фразой писатель нанес вред его деловой репутации. После выигранного дела по иску о защите деловой репутации Пригожин обратился в полицию с заявлением о возбуждении в отношении Шендеровича дела о клевете. По этой статье писателю грозит до пяти лет лишения свободы.
Свое решение об эмиграции Шендерович назвал вынужденным. «Конечно, это ограничение свободы, потому что моя свобода была в том, чтобы жить в Москве и ездить, куда я хочу. Но поскольку жизнь на родине прямо связана с угрозой тюрьмы, то пусть меня простят те, кто ждал, что я остаток жизни положу на очередное доказательство беззаконности путинского режима, но я все-таки предпочитаю жить на свободе», — рассказал писатель в интервью изданию «Север.Реалии».
